Не проще ли мыслить себе те проблемы, которые светлый разум способен решить и принять? Так же обычно и привычно, скрываться, успеть вовремя, бежать. Это всё знакомо Валери. И просто невероятна та мысль, что здесь происходит. В какой-то миг сомнения начинают разрывать твои убеждения. Она видела многих этих людей, когда садилась в самолёт. Более того, многих она тщательно осмотрела кокетливым взглядом, который скрывал истинные намерения девушки. А именно, обокрасть, присвоить себе имущество их столь легким и доступным из-за их глупости способом. А теперь то, что несколько несчастных часов назад было людьми, здесь превратилось в калеченное мясо, как в бойне. Но на забитую дичь смотреть куда проще, чем на внутренности людей. И голос внутри девушки истерически вопил: "Не думай об этом, не думай, не думай. Думай, о том, что дальше. Думай, что делать. Нужно бежать, чтобы никто не нашел". Страх быть найденной бывшими коллегами стал спасительным якорем, не дав девушке впасть в истерику. В ситуации с побегом от коллег она чувствовала себя больше знатоком, чем в том действии в салоне. Она никогда ничего подобного не видела, только слышала, много слышала. В новостях часто были сводки к всякого рода кровавым событиям. Оно всегда было так, рядом. Но Рейган, словно жила в другом мире, где людей не разхерачивают кресла, где и самолёты не падают. Она отчаянно старалась всё также мыслями оставаться в своем закрытом выдуманном мире и решать те, проблемы, которые касаются только того мира. Не смотри, не думай, не зацикливайся... И Валери верно следовала строгим указаниям своего внутреннего голоса, гордо смотря только перед собой и никуда дальше. Всё вокруг превратилось лишь в декорации, которые не заслуживают внимания. И пусть так, ведь каждый по своему абстрагируется под столь душераздирающие неприятности. Валери спасала свой рассудок.
Она не сильно то отреагировала на саркастичное удивление с примесью осуждения (как ей показалось) Макса. Судя по её отрешенному поведению и нежеланию вовсе реагировать на происходящее было понятно, что она старается не давать себе поводов задуматься. Несмотря на то, что присутствовал некий шок после случившегося, осознание пришло достаточно быстро, даже слишком. Оно навалилось тяжелым грузом. Но Рейг все равно продолжала двигаться вперед, словно другого выхода и не было. Для неё, в принципе, и не было.
Она так отчаянно старалась не предаться глупой панике, а Максим всего в несколько слов подорвал всё то, что и так давалось ей с титаническим трудом. В тот момент она одарила Раша строгим уничтожающим взглядом, который требовал замолчать и не издавать не единого звука. Молчи, молчи, молчи...Пожалуйста, только не начинай... Она отвернулась, решив, что куда правильнее будем смотреть под свои ноги, дабы чего не слома себе ещё. Но нет же, парень не остановился и решил, что Лиса нуждается в утешительных речах. Да вот только речи такие нужно вливать в уши тех, кто, не способе сам себе всего этого сообщить. Валери смогла сразу конкретизировать ситуацию. Правда, была здесь одна вещь, но сначала девушка испытала пылкий гнев, обращенный на того, кто посмел мешать ей держаться спокойствия и как ей казалось рассудительного хладнокровия. Но она молчала, понимая, что в тот миг, как откроется её рот, то начнется истерика. Она озвучит все свои страхи и больше пути обратно не будет. Она молчала, а потом вдруг поняла, что Рашин прав. В принципе, она то и без него знала, но его твердый голос, который отчего-то уже отдавался эхом в голове Валери, напомнил ей, помог позволить себе выделить то самое главное из всего этого. И боясь быть поверженной страхом и собственным предрассудками, она ухватилась за эту мысль, сделав для себя её единственно верной. Мы выжили. Остальное, неважно. - так звучала мысль, которая стала более-менее реальным спасительным маяком. В тот миг злость с её лица сменилась насмешкой и улыбка проскользнула на её губах, да такая, словно она язвительно усмехалась в лицо судьбе, которую победно уделала, не моргнув и глазом. И после того уже труп не имел никакого значения, словно его вовсе и не было. Валери могла бы гордиться своим умением игнорировать, а после выворачивать всё наизнанку и находить для себя утешение. Зачастую напоминанием всего этого занимался Рашин и, возможно, сам того не ведая, выполнял свою "работу" на отлично.
В тот момент, когда Валери пришлось испортить окончательно своё платье, то она имела неосторожность кинуть на Макса взгляд. И увиденное заставило её удивлено вскинуть бровью, выражая только одни вопрос: "Серьезно?" А после неодобрительно покачала головой, поняв, что с этим ничего не поделать. Наверно, со стороны это всё выглядит и сексуально, хотя саму себя такой Форбс сейчас не ощущала. А наоборот, было лишь неприятное ощущение грязи и крови. Но бывают такие моменты, когда тебе к этому нет дела, ведь голова забыта совершенно иными вещами, о которых только и можешь думать. Да и потом вряд ли она предастся воспоминаниям про самолёт с мыслью о том, что ужасно выглядела в тот момент скверный. Да и чего таить? Максим  видел Валери и во времена её пышных взлетов, и во времена её ничтожных падений. Хуже того, он видел её даже как-то не накрашенной. Не каждому была позволительна, столь безумная роскошь. Поэтому смущение было закинуто давно и далеко. И сейчас она его не испытывала, пока поднималась по проходу, понимая, что сейчас едва ли не пронзена взглядом своего друга. Однако, когда поднялась на вершину, если этот небольшой подъем так можно назвать, то заметила, что Максим суетился что-то ища. Сначала её посетила мысль о том, что он решил что-то украсть. И это даже не вызвало презрения, а наоборот какую-то улыбку. Поступок не свершившийся можно было оценить, как забавно. А разве нет? Возможно, это какой-то своеобразный юмор среди воров больших масштабов, среди тех самых, которые и так богаты, но воруют игры ради. Ощущение азарта и цены вопроса делают игру занятной и заставляют возвращаться к ней вновь и вновь. Валери не нуждалась в миллионах, она нуждалась в процессе их получения. И ещё не знала, что счастье вновь украсть что-то ценной ей не скоро грозит, да и ценности вскоре буду пересмотрены и совершенно видоизменены. Вскоре цена вопроса будет звучать иначе, а пока что Рейган могла лишь таить далекие, не озвученные даже внутренним голосом, надежды. Стоя на коленях и в позе, которую лучше оценить с виду сзади, она все ожидала своего друга, выглядывая вниз. Она всё также старательно сдерживала своё любопытство от того, чтобы осторожно не перевести взгляд на салон. Там творился ад и ещё суетились люди, которые, к счастью, искали выход в других местах. Хотя, Валери заметила, что людей резко уменьшилось, именно тех живых, которые стремились к выходу. Видимо, цели своей они достигли, потому что скоро здесь будет не одной живой души. Хотя, допустим был вариант с тем, что какой-то несчастный, ставший здесь инвалидом, застрял, но пока не звучало никаких молящих криков, можно было быть спокойным и не думать о том, что кому-то придется помогать. Спасение утопающих - дело утопающих, но человечность не позволит остаться к такому равнодушному. Опасения озвученные в голове девушки скрасили её ожидание Макса, который появился и выдал то, что вызвало двоякие ощущения у девушки. Возмущение, раздражение и вдруг стало смешно. И надо же, всё в полной мере отразилось на её хмуром лице. Сначала она сдвинула брови к переносице, потом вскинула одну бровь, потом вторую, а после фыркнула и в итоге засмеялась.
- А мы не имели право на те деньги. Нас что-то остановило? - Спросила она, усмехаясь. Девушка знала, что такое чертовы журналисты и старательно их избегала, потому что они всегда находили возможность осветить что-то и додумать. Сколько было погублено людей из-за лживых "додумок" и натянутых трактовок? Немерено. Рейган не любила журналистов и их желание просочиться туда, куда никто не хочет их пускать и всеми силами старается не допустить, но американские журналисты известных газет и журналов знали своё дело. Иногда девушке казалось, что все журналисты проходят обучение, в какой-то секте, которая внушает им веру в силу слова и знания, поэтому она так фанатично влезают в самые мелкие щели, чтобы подглядеть одним только глазом. Лиса не хотела нигде светиться, зная, какие последствия её могут ожидать. А в данном случае попасть в СМИ стало бы фатальным ходом в её жизни, да и в жизни Раша, поскольку они делали всё вместе. С ужасом девушка успела представить, как их лица мелькают в экранах телевизоров, а эти недоумки случайно замечают и начинают вопить, что нашли их. Ну да. И тогда пойдет весь план по пизде, чего допустить было нельзя. Запасные были, даже слишком много, но все они пытались бы скрыть последствия преследования. Рейган лучше многих знала, что если ты хочешь что-то найти, то ты то найдешь и даже вселенная в сговоре с судьбой тебе не помешают. Девушка была уверена, что огромная сумма украденных денег была бы отличной мотивацией, поэтому да, она боялась журналистов и была бы не прочь сбежать. А уж потом можно было и искать то продажное лицо, которое бы скрыло их присутствие здесь за хорошую сумму. Было несколько досадно, что придется потратить лишние деньги. Хотя, это при том, что Форбс даже не знала, что делать с теми, которые есть. На наберется желаний на такую сумму, но всегда лучше, когда не хватает желаний, чем денег на них.
Девушка выслушала парня, нахмурившись. Не нравилась ей новость про руку. Максу нужна помощь, о побеге не могло быть речи. Но, если нужно, то нужно. Рана на руке парня была внушительная. Она не догадывалась, что проблема в ней, а не в Раше. Но ничего не сказала, оставшись что-то слегка молчаливой. Все диалоги проходили в голове и пока что ей было достаточно этого общения. Она не совсем поняла, зачем парень подставил (или выставил) шею, но так как времени думать не было, то взялась и уже хотела была помочь парню, подтянув вверх, но какая дерзость. Её весьма ловко стянули вниз, что было не очень приятно. Она тихо пискнула. От испуга сжав пальцы на плечах парня. Она схватилась за него рефлекторно, да и не имелось другого выхода в этой ситуации. После легкого испуга (не нравилась более Валера тема про падения), она ощутила недоумение и возмущение. Ведь первой мыслью сначала было то, что Раш не удержался. Не особо горела девушка желанием приложиться об что-то ещё. Но, когда парень начал шевелить той самой бедной-несчастной рукой, то она ловко смекнула, что была одурачена. Что за наглость? Форбс уставилась злобным взглядом на Максима, мощно втягивая воздух и громко его выдыхая.
- Ты какого хера делаешь? - возмутилась она, не пренебрегая тем, чтобы раздраженно прикрикнуть. - Рашин, ты головой ударился? Мы отсюда выбраться пытаемся....Что?! - Валери аж прихуела, от дерзости, которую ей пришлось лицезреть. У неё возникло миллион догадок на счет предложения Макса раздеться. Одна из основных, это то, что парень решил, что трахнуться в салоне упавшего самолёта одно из сто дел, которых нужно попробовать в своей жизни. Но потом прозвучало объяснение, заставившею девушку даже смутиться за свои неразумные мысли, которые поселили её блондинистую голову. А всё из-за недопонимая. Она повернулась полубоком, стараясь разглядеть свою рану. Девушка поджала плотно сжатые губы, нахмурилась и хныкнула, а после обернулась к Рашину. Вот теперь было похоже, что девушка на грани истерики.
- Черт...черт...черт... - прошептала она, закусив губу. После она спокойно выдохнула. Она скривилась. - Там крови слишком много... - произнесла она с видом ребенка, на глазах которого переехали щенка. Хотя выражение лица у девушки было такое, словно она тот щенок, которого переехали. Девушка постаралась успокоиться, опустила взгляд на принадлежности, которыми обзавелся Макс. Вот это вызвало настоящую панику.
- Нет-нет, нееет. Макс, нет. Убери это нахер. Мы не будем заниматься этим сейчас. Серьезно. Спасатели придут и сами разберутся. Никаких игл, ниток. Господи, убери спирт. Я серьезно. Ничего не получится. Я не могу снять платье. Я тебе, конечно, могу доверить свою жизнь, но не... - она стала активно жестикулировать руками. - шитье и рану. Она теперь то ощущала, что рана болит. Это как с эффектом какого-то ученного, когда касаешься рукой чужого носа (человек сидит спиной к тебе на одном уровне), а кажется, что трогаешь свой нос. То есть, всё это, только с обратным действием, пока не видела - не ощущала, а увидела - ощутила. Хотя, в действительности, дело, скорее всего в том, что выброс адреналина прекратился, поэтому она чувствовала, что да как. Девушка даже не спешила скидывать своё платье, она ошарашенно смотрела на Макса, как на какого-то опасного маньяка, который твердо решил её убить, помучить вдоволь перед смертью.